Бессознательное

«Вы просто не понимаете, что практически вся наша жизнь определяется бессознательным!» — так любил говорить доктор Милтон Эриксон своим ученикам.

Интерес к бессознательному возник еще в античности. Тогда говорили о даймонах, богах, фортуне – проекциях души античных людей. Начиная с развития науки, бессознательное вернулось обратно в душу в виде «темных представлений» (И. Кант), содержание которых пока оставалось тайной.

Затем магнетизеры (Франц Антон Месмер, маркиз де Пюисегюр) открыли особое состояние душевного магнетизма, который якобы вызывался особыми флюидами, разлитыми в пространстве. Это состояние впоследствии было названо «гипнозом», сноподобным состоянием измененного сознания. С тех пор, по мере накопления свидетельств чудесных исцелений, необычного поведения медиумов, амнезии и других явлений, многие исследователи стали верить в поистине безграничную глубину и широчайшие пределы бессознательной части психики. Апофеозом стала книга философа XIX века Э. Гартмана «Сущность мирового процесса или философия бессознательного».

Вся первая половина XX века прошла под знаменем исследований глубин и пределов бессознательного. Самыми «глубинными» подходами, без сомнения, являлись психоанализ З. Фрейда и аналитическая психология К.Г. Юнга. За многообразием форм проявления человеческих возможностей и страданий в виде симптомов они видели воздействие бессознательных сил.

Бессознательное подобно подземным водам, течение которых неведомо свету солнца сознания. Именно этот факт, по мнению представителей глубинной психологии, не позволяет до конца познать эту темную область психической жизни. Мы можем работать лишь с продуктами бессознательного в виде фантазий, снов, ассоциаций, активного воображения, но не им самим. Бессознательное – это вещь в себе, сущность, а не явление.

По-иному воспринимают бессознательное представители когнитивно-поведенческой системы (А. Бек, А. Эллис). Они соглашаются, что бессознательное существует, но теперь должно именоваться по-научному «когнитивными схемами», «иррациональными убеждениями». С ними, как и с любым механизмом, изобретением науки и техники, можно иметь дело, исправить или починить. Для этого необходимо прояснить, осознать автоматические мысли и их воздействие на эмоции. Бессознательное познается так, как происходит обучение в школе. Ведутся дневники мыслей, даются домашние задания, человек приучается к дисциплине работы над собой. Поскольку, в большинстве случаев, ученики нерадивы и ленивы, глубинные убеждения, схемы меняются с большим трудом.

Действительно, для тектонических изменений требуется титаническая работа. Обычно – это облегчение симптома-страдания, стабилизация психоэмоционального состояния. Однако, если схемы не поменять, то опять не за горами «сбой в программе»: любой стресс или трудность провоцируют возвращение в прежнюю колею.

Бессознательное – это пространство поэтов и писателей, оно их родной дом. Ни одно из творческих произведений не было бы создано без работы бессознательного. Это творческий поток, который несет создателя к чему-то новому, доселе невиданному.

Соответственно, и процесс психотерапевтических изменений может быть начат как в научном стиле когнитивно-поведенческой психотерапии, так и в творческом, более свободном образе.
Георгий Королёв